25 июля 2015 года в селе Молебка Кишертского района Пермского края состоялся Межрегиональный этно-футуристический фестиваль "Молебка: миф и реальность". А чуть позже в Перми, 13-14 августа, прошел Международный форум "Перспективы развития активного туризма в России и в мире".
Несмотря на серию презентаций от специалистов из Венгрии, Китая и Норвегии, а также Москвы и других городов России, основной фокус внимания участников был уделен Молебской аномальной зоне. Отчего такое внимание не только уфологов, но организаторов туристической отрасли хиреющему год от года уральскому селу?
Молебка - село в Пермском крае, где люди периодически наблюдают полет неопознанных летающих объектов (НЛО). Особо чувствительные могут ощутить энергетические места, и даже присутствие внеземного разума. Одни из наиболее часто наблюдаемых аномалий - светящиеся шары, свечения в темноте, у людей - измененное состояние сознания, изменение восприятия действительности.
Загадочное явление
Впервые о Молебской аномальной зоне узнали в 80-х годах прошлого столетия, когда пермский геолог Э. Бачурин сообщил о фиолетовом шаре, поднимавшемся из леса, и о проталине диаметром 62 метра, образовавшейся на месте "старта" шара. Пробы земли показали превышение содержания редкоземельных элементов в три раза выше нормы.
Но не все так просто. Попробуем разобраться в этих историях, легендах или суевериях. И сегодня начинаем цикл публикаций, посвященных Молебской аномальной зоне. У меня в данной теме есть личный интерес. Да, да не удивляйтесь! Дело в том, что я жил и работал в Молебке накануне ее всесоюзной известности.
Молебка. Отмоли грехи мои
Рассказ этот будет необычный. В нем будут и мои личные воспоминания, и свидетельства очевидцев, и исторические экскурсы. Будет и путешествие во времена петровские...
Это сейчас мне очень многое известно о забытом людьми и богом небольшом пермском селе, о его легендах, загадочных явлениях. А тогда...
Отец есть отец
1969 год. Окончен филфак пединститута. На Кубани. Распределение - Пермская область. Но...
Меня, спортсмена-волейболиста и комсомольского вожака педа, "зафрактовало" местное училище летчиков и штурманов ПВО. И я получил гарантии прохождения годичной армейской службы именно в училище. Чего желать лучшего?
Вот я и не отправился на Урал, а ждал приглашения из училища. Съездил в спортлагерь в Туапсе, отдохнул, загорел как негр. Вернулся - сюрприз: повестка в военкомат. Отец, майор в отставке, участник войны мне объяснил весьма популярно.
- Я написал в Краснодарский крайвоенкомат. Потребовал разобраться, почему тебя, сын, не отпускают по распределению в Пермскую область? Почему не снимают с учета, а заставляют служить здесь? В тепле и холе? Отлыниваешь? И подъемные, небось, уже прокутил по морям-окиянам?
Вот таким был у меня отец. Армейская косточка. Никаких компромиссов. Никаких сделок с совестью и законом.
Короче, в Армавирском городском военкомате меня снимают с учета и отправляют в Пермскую область.
Три дня по железной дороге и Пермь.
Выхожу и тут же слышу: "Юрка! Юрка!"
По перрону навстречу бежит Людка Хайленко, моя однокурсница.
- Зачем ты сюда приехал? - запричитала, чуть ли не плача. - Здесь так плохо, холодно, тоскливо.
Оказывается Людка, получившая сюда же, в Пермскую область, направление чуть ли не каждый день приходила к прибытию поезда "Адлер-Пермь". "А вдруг кого встречу!"
Поехали мы в облоно. У Людки все здесь было "схвачено". И она мне "выбила" вакансию завуча по воспитательной работе в десятилетке райцентра. И что очень важно: на железной дороге Пермь - Свердловск.
Переночевал на снятой вскладчину моими однокурсниками "явочной" двухкомнатной квартире и утром - на электричке в Усть-Кишерть.
Заведующий районо Дмитрий Иванович Крохмалев, едва начав со мной беседу, вынужден был срочно "убыть" в райисполком, посоветовав мне совершить экскурсию по школе. Благо она была напротив.
Добротное трехэтажное типовое здание. В школе торопились закончить ремонт: вставляли стекла, красили, что-то прибивали. Вот и кабинет завуча по воспитательной работе. Понравился, тем более в нем ремонт был уже закончен.
Удовлетворенный, вернулся в районо. И тут меня ждало неожиданное предложение.
- Я хочу вам предложить занять место директора школы. Правда, восьмилетней и далековато от Кишерти. Прежний директор уезжает. Семью он уже вывез. А местных ни я, ни сами учителя не хотят.
И я впервые услышал название села - Молебка.
Дмитрий Иванович с жаром стал расписывать мне красоты села: леса, река, озера, описывал историю села с допетровских времен. В Молебке, оказывается, когда-то плавили железо и медь на заводе Демидовых, и остатки завода сохранились до сих пор...
Я не сказал ни "да" ни "нет". И обещал подумать.
Ехал я в Пермь на электричке, и взвешивал все "за" и "против".
Против:
- Никакого опыта и знаний. Даже двухмесячную школьную практику на последнем курсе института я фактически провалил. То спортивные сборы, то соревнования, то какие-то поездки на комсомольские форумы...
- Поменять комфорт десятилетки в райцентре на восьмилетку в тьмутаракани, в тайге, вдали от автобусного и железнодорожного сообщения - не фонтан.
За:
- Я соскучился по лесам, озерам, манила охота, рыбалка... И очень хотелось самостоятельной работы.
В Перми встретился со своими. Их логика была обескураживающе проста:
- Тебе в твоей Молебке до ноября работать, а там - армия. Но в трудовой книжке останется на всю жизнь запись: "Принят директором школы". Сразу после института! Всего-то два месяца!
Короче, решение было принято.
И вот позади августовское районное совещание учителей. Мы теперь с бывшим директором молебской школы Егором (не помню уже ни фамилии, ни отчества) едем в далекое уральское село. Грузовик, паром с тросом, потом на комбайне в соломе из ржаных остьев...
Как раньше сооружали паром
Все было так непривычно, романтично... Я и сейчас, через полвека, бал-де-ю!
И вот мы в директорском доме. Его выкупил у 80-летней Марии Алексеевны сельсовет с правом ее пожизненного проживания в этом доме вместе с семьей директора.
Дом деревянный из толстенных бревен дореволюционной постройки. Я обратил внимание, что бревна были очень толстые. Позже я узнал, что избы строили без пил, только топором. Дворы у каждого дома - крытые. Но этот дом был настоящей усадьбой, носящей название "на три коня". Это три параллельных двухскатных крыши (одна на доме, вторая на холодном дворе, третья - на теплом дворе, амбаре или погребе.) Некоторые деревянные дома в Молебке были и бОльшего размера с четырехскатными крышами - во время постройки они принадлежали зажиточным рабочим. Но я лично таких домов уже не застал.
В этом доме были две горницы и кухня. Горницы - директорские, а просторную кухню с печкой-лежанкой занимала Мария Алексеевна.
Утром мы пошли с Егором в школу. Конечно, это была не Кишертская десятилетка. Но все же она мне понравилась. Ведь это была МОЯ школа!
Молебская школа
В коридорах уже кучковались какие-то люди, принаряженные и не очень. Больше было женщин. Причем пожилых. Учителя.
Общались недолго. Потом Егор совершил для меня небольшую экскурсию по селу.
Молебка - это раскрытая посредине книга, внизу пруд, и река Сылва, на холмах - дома жителей.
Молебка - книга
У пруда видны развалины демидовского завода, который жители бы давно разобрали до фундамента, да какое-то проклятье помешало. Но - пора: Егора ждали дрожки ехать лесом до разъезда, а потом до Белоруссии к семье.
Вместе с нами в дом пришли два мужичонка. Откровенно говоря, собутыльники Егора. На проводах, как водится, под рюмочку разговорчики...
- Зря ты, Григорич, сюда приехал, - хорохорился один. - Нельзя сюда непосвященным. Это ад. Демоны здесь живут. Бесы! Они присасываются как вампиры и сосут энергию. Они невидимые! Они везде! Вон, в развалинах завода... Кто его кирпичами печи выкладывал, или дом спалился или баня...
Второй не соглашался:
- Так людей огонь твой не трогал! Их бесы через крышу уносили, а потом назад...
Так началась моя молебская сага.
Читать продолжение - "Пермудский треугольник, Часть 2"
личку.