Победители соцсоревнования
1953 год, 7 ноября.
Наш Район строительства шлюзов признан победителем в соцсоревновании гидротехнических коллективов левого берега и, в качестве премии, нам предоставлено право возглавить колонну демонстрации в честь 36 годовщины революции.
Стоит прекрасный день. Мы проснулись рано, чтобы вместе с семьями вовремя явиться в назначенное для сбора место. Остается уже совсем немного времени до начала и руководители демонстрации начинают нервничать - не пришел грузовик с портретами членов Политбюро ЦК КПСС для нашей колонны.
Объявляют, что не могут позволить нам пройти первыми перед трибунами без необходимых атрибутов, так как это может быть неправильно истолковано с политической точки зрения. Мы протестуем, и настаиваем на своем праве идти первыми: мы заработали его трудом, наши жены и дети, с декоративными элементами или без них, гордятся нами.
Но возражения напрасны. Демонстрация начинается, и наша колонна вынуждена, стоя, ожидать прохождения других, чтобы "украсить" потом наши ряды заимствованными у них портретами. Дети плачут и спрашивают, почему мы не прошли первыми, как им было обещано.
Наконец, наша колонна начинает движение и, под звуки бодрящего марша, замыкает манифестацию. Когда проходим перед трибунами, чей-то звонкий голос из наших рядов кричит:
Да здравствуют победители социалистического соревнования!
Справа налево, Инна, Вирхилио и сын Андрюша на плечах с флажком
Потом мы бежим на небольшой лужок у опушки леса, где наши "повара" уже расстелили на траве скатерти и приготовили угощение. Шашлык, деревенский хлеб, привычный голод и свежий лесной воздух.
Тосты, шутки, смех. Молодость.
Я вступаю в КПСС
1953 год, ноябрь.
Секретарь нашей первичной парторганизации Дмитрий Прохоренко, со свойственной ему особой осторожностью, говорит мне, что хотел бы обсудить деликатный вопрос о моем возможном вступлении в ряды КПСС.
Он сказал, что этот вопрос встал на последнем партсобрании. Один из рабочих спросил, почему товарищ Льянос не член партии. Коммунисты видели, что я, как и все они, работал день и ночь на строительстве и активно участвовал во всех основных политических актах. Справедливо они задавались вопросом, насколько реально было мое участие в работе партячейки Коммунистической партии Испании в далекой от Ставрополя Москве.
Товарищи уполномочили Прохоренко деликатно обсудить со мной эту проблему...
Слева направо, Дмитрий Прохоренко и Вирхилио
Я ответил, что, если членство в Компартии Испании не является тому препятствием, то буду рад вступить в ряды КПСС. И спросил, кто из коммунистов был готов поручиться за меня и дать рекомендации. Согласно уставу, помимо рекомендации от комсомола, в котором я состоял, были нужны, как минимум, рекомендации от двух членов партии. В те годы поручаться за кого-либо было крайне опасно; в случае неожиданной "чистки" поручитель мог быть строго наказан.
Прохоренко ответил, что любой из коммунистов партячейки был готов дать мне рекомендации, и что, если я не возражаю, он сам напишет первую.
Я был взволнован. С какими людьми, отважными и самоотверженными, мне выпала честь работать!
Я заполняю скучные анкеты для вступления в ряды КПСС и на вопрос "Являетесь ли Вы или состояли ранее в рядах других братских коммунистических партий?" отвечаю, что "Да, являюсь членом Коммунистической партии Испании с 1947 года". Думаю, этот ответ сильно осложнит мое вступление в КПСС.
Дело в том, что у меня нет членского билета Компартии Испании. Зато есть письмо, подписанное в Москве членом Политбюро КПИ Фернандо Клаудином, в котором он подтверждает мое членство в Компартии Испании, начиная с 1 июня 1947 года.
На первичном партсобрании нашего сектора я ответил на все заданные вопросы, при этом чувствуя особый интерес к моей биографии. Но это не было вмешательством в мою личную жизнь.
Мои товарищи рады, что один из "тех самых испанских детей войны" так хорошо говорит по-русски и при этом остается испанцем. Коллеги вполне могут оценить мои скромные достижения - создание советской семьи и работу в должности главного инженера на общей с ними стройке.
В тот день я был единогласно принят кандидатом в члены КПСС.
Александр Токарев, секретарь партийной организации Ставрополя на Волге, посоветовал мне обратиться с письмом к Генеральному Секретарю партии Никите Сергеевичу Хрущеву и объяснить мою проблему - устав не разрешает одновременного членства в разных партиях.
Из Москвы приходит письмо от Фернандо Клаудина:
Товарищ Льянос!
В ответ на твое письмо с просьбой разъяснить твою ситуацию в Коммунистической партии Испании, сообщаю следующее...
В Советском Союзе формально не существует организации Компартии Испании.
Что же касается твоего желания вступить в ряды КПСС, то ЦК Компартии Испании не имеет против этого возражений. Наоборот, мы оцениваем этот шаг как очень позитивный этап твоего политического развития, роста и становления как подлинного коммуниста-борца.
Страницы дневника
1954 год, май.
Начались работы по перевозке изб старого Ставрополя на возвышенность. Испытываются сани Рема Никитина. В следующем году улицы старого города уйдут на дно водохранилища после перекрытия русла Волги.
Евдокия и Пантелеймон умерли месяц назад, так и не дождавшись желанного переезда родного города на новое место, где в домах их ожидали бы свет, вода, газ и канализация.
1954 год, август.
Меня пригласил в Куйбышев секретарь областного комитета КПСС. Они получили ответ из Москвы на мое письмо Хрущеву. Теперь я уже могу считать себя полноправным кандидатом в члены КПСС. Секретарь вручил партбилет и обнял меня.
1955 год, июль.
Улицы Ставрополя уже безлюдны. Всего было перевезено 2.540 изб и зданий. Прощай, старый город! Земля на возвышенности гораздо более плодородна, ставропольцы уже посадили множество фруктовых деревьев и кустарников на своих новых участках.
1955 год, август.
Работаем день и ночь, чтобы установить новый мировой рекорд по укладке бетона.
И он установлен - 21 августа все коллективы стройки Куйбышевской ГЭС уложили совместно 19.000 кубометров бетона! Иными словами мы на 3.000 кубометров перекрыли рекорд американцев на строительстве ГЭС Гранд Кули.
Эгенбург и Иванцов
Руководство строительным районом, на котором я работаю, было доверено двум прекрасным людям, которые в силу различия характеров дополняли, как это принято говорить, друг друга.
Начальник - Аркадий Эгенбург, неутомимый организатор и очень гуманный человек. Как и многие люди его поколения, будучи невиновным, пережил много трудностей, пока не был реабилитирован.
Слева направо, Аркадий Эгенбург и Вирхилио
Главный инженер района - Николай Иванцов, капитан инженерных войск. Он - автор проекта шлюзов Куйбышевской ГЭС. Ему хотелось самому участвовать в реализации собственного замысла, поэтому, после защиты проекта и его утверждения Государственной комиссией, Иванцов перешел на строительство.
Как многому научили нас, молодых инженеров, эти два человека!
Испанцы в краю Стеньки Разина
1955 год, октябрь.
Уже близко перекрытие русла Волги и начало заполнения Куйбышевского водохранилища. Заканчиваются работы по монтажу первой турбины и первого генератора, который введут в строй в конце года.
В монтаже этого первого агрегата участвует инженер Анхель Алонсо Гаритагойтия, наш "Санитар" в доме Nº 1 для испанских детей в поселке Правда.
На строительстве ГЭС на обоих берегах Волги работают десять испанцев: Антонио Мартинес, Хайме Ортис, Анхель Алонсо, Франсиско Ормаечеа, Элиас Арсега, Хосе Ранедо, Хосе Малэа, Хуан Хосе Ландабасо, Лино Эрреро и автор этих строк.
Пятеро из нас - из первого выпуска гидроэнергетиков МЭИ, фотография которого иллюстрирует пятую главу этой книги. Четверо из выпуска 1954 года.
Мой конфликт с полковником НКВД
До перекрытия русла Волги всем строителям ГЭС пришлось преодолеть множество трудностей.
Несколько месяцев назад к нам прибыл из Москвы "политический эмиссар", задачей которого было, по-видимому, поднятие нашего духа.
Зал заседаний парторганизации нашего строительного района был "украшен" планами, графиками и расчетами-иллюстрациями к докладам. Первому выпало докладывать мне, начальнику строительства шлюза Nº 21. Дата предъявления к сдаче государственной комиссии пазух стен камер шлюзов, для их заполнения намывным песком от плавучих земснарядов, указанная в моем докладе, не совпадала с днем 7 ноября.
Желая запугать начальников строительства шлюзов Nº 22, 23 и 24, которым еще предстояло выступать, полковник НКВД яростно раскритиковал меня и заключил, что
... таким коммунистам, как Льянос, не место в наших рядах!
Первый раз в жизни меня оскорбляли с такой жестокостью. И помимо всего прочего, сделал это человек абсолютно незнакомый, считавший, что его защищают погоны НКВД.
Я потерял контроль над собой и прокричал в ответ полковнику, что решение вопроса о моем членстве в партии принимается не им, а коммунистами моей первичной организации. Поднявшись, я вышел из зала и со слезами ярости на глазах поехал домой.
Инна не ожидала меня увидеть на пороге, так как уже целую неделю я, как и остальные руководители, ночевал на работе. После того, как я вышел из душа, она сказала, что звонили многие из моих товарищей, и что Эгенбург, живший в соседнем коттедже, приходил и пригласил нас на ужин. Его супруга, Мария Оскаровна, приготовила великолепный пирог по рецепту эстонской кухни и еще одно вкуснейшее блюдо из кухни еврейской.
Аркадий Владимирович рассказал, что после моего ухода начальники строительства шлюзов Nº 22, 23 и 24 подтвердили, что дата, указанная мной в докладе, является результатом всестороннего коллективного анализа ситуации, и что они не могут добавить ничего более.
Полковник-эмиссар выдал им ту же квалификацию, что и мне. Поднявшийся скандал был неожиданным для полковника. Все выступавшие следом гневно осудили его за нанесенные оскорбления, и принудили его к отступлению.
Солидарность в тяжелейшие и напряженные моменты была жизненно необходима в те годы.
